kot_begemott | Возникновение артели как ответ на вызов (Reply)

...По окончании крымской кампании вылечившиеся от ран и вообще оставшиеся в живых арестанты были поселены на так называемой Северной Стороне Севастополя. Тут же вместе с ними поселились и другие защитники Севастополя – отставные солдаты, моряки и проч. Таким образом, была заселена Северная Сторона севастопольской бухты...
Поселенцы обзавелись, разумеется, семействами и хозяйствами, а своею специальною деятельностью избрали: летом – извозный лодочный промысел, а зимою – рыбную ловлю...

Лодочники вели свой промысел следующим образом: останавливаясь у пристаней – городской, северной и корабельной, – они соблюдали очередь при перевозке пассажиров с одного берега на другой,... каждый лодочник работал исключительно на себя.
При значительном количестве промышлявших лодочным извозом лиц, очередные лодочники старались каждый раз набирать возможно больше пассажиров, иначе они рисковали остаться с 20 и 40 коп. суточного заработка, тогда как другие благодаря случайному приливу пассажиров могли рассчитывать на 2, на 3 и более руб.

Однажды в бухте явился небольшой пароходик, принадлежащий частному лицу и назначенный специально для тех работ и услуг, которые исполнялись лодочниками.
Конкуренция с пароходиком оказалась для лодочников
непосильной.
Пароходик не соблюдал никакой очереди и был один. Большинство пассажиров предпочитало ездить на пароходике.
Пароходик обратился в ненавистного врага....
Лодочники жаловались, ругались и, говорят, готовы были даже сцепиться не на живот, а на смерть со своим конкурентом...

Но когда лодочники образовали одну общую артель, дела приняли сразу совершенно другой оборот.
Во-первых, лодочники положили содержать на каждых двух хозяев по одному только ялику. Этим способом они наполовину сократили расходы не только по содержанию лодок, но и по взносу в севастопольскую думу за право извоза, а это уже дало им некоторые шансы на успех конкуренции с пароходиком.
Во-вторых, лодочники перешли возить с одного берега на другой даже по одному пассажиру, лишь бы только была свободная лодка. Тогда, наоборот, пароходик стал чаще оставаться без пассажиров, так как с одним или двумя пассажирами ему невыгодно было совершать свой рейс с одного берега на другой, а пассажиры в свою очередь охотно пользовались услугами лодочников во избежание промедлений и выжиданий.
Таким образом, выгоды конкуренции начали постепенно переходить на сторону лодочников, сила артельного начала оказалась очевидной, артель быстро привилась и упрочилась.

В 1876 г. в состав артели входило около 40 лодочников. Все они – частью бывшие защитники Севастополя, а частью их дети.
В национальном отношении артель представляет смешанную группу. В нее вошли и малороссы, и великороссы, но первые в значительно большем количестве, чем вторые. Наклонности и предрасположение малороссов к индивидуализму и строгой изолированности нисколько не помешали осуществиться артели, носящей великорусский характер.
Этого мало. На образование артели и успешный ход ее дел не
повлияла даже такая разнокалиберность ее членов по профессии - отставные солдаты, отвыкшие от крестьянской жизни, матросы, их дети, прощеные арестанты и заходящие на заработки рабочие. Выгоды дела оказались достаточно убедительными и осязательными, и личные наклонности и привычки членов артели в весьма малой степени влияли на склад и характер артели.

По своему внутреннему составу и устройству артель севастопольских лодочников представляет собой общину совершенно равноправных членов.
Из среды этих членов избирается артельный староста. На его обязанности лежит ведение некоторых общих распорядков. Он ведет все дела артели, касающиеся ее отношений к сторонним
лицам. Он имеет дело с севастопольской думой, делает в нее взносы за право содержания лодок, получает квитанции, ярлыки и проч. Он же – строгий блюститель установленных в артели порядков и следит поэтому за штрафованными и провинившимися. Но ни в артельную сумму, ни в какие счеты и
расчеты, касающиеся денежных выручек артели, староста не вмешивается. Тут он обыкновенный член артели и только.

Для заведывания денежными заработками в артели существует известная очередь между всеми членами. Каждый ее член в течение одного дня несет поочередно обязанность временного кассира. Ему взносят все члены артели свои дневные заработки по мере выручки денег за извоз. Каждый такой взнос записывается обыкновенно немедленно в установленную для этого книгу особым писарем, находящимся неотлучно при кассире, причем самый заработок всегда сдается на руки только кассира. Кассир же вместе с писарем наблюдает за очередью, по которой лодочники должны перевозить пассажиров, вещи и проч. Впрочем, очередь устанавливается всегда как-то сама собою, и лодочники сами являются превосходными блюстителями ее.

Вечером, после окончания работ, вся артель производит учет временному кассиру и писарю. Сосчитывается обыкновенно общая сумма выручки, сверяются записи извозов по книге со словесными показаниями членов, и тут же как члены, так и в особенности кассир с писарем строго следят за тем, чтобы кто-нибудь из членов не утаил части из своей выручки. Затем деньги делятся по количеству участвовавших в дневном заработке лиц и сейчас же всем выдаются на руки. Излишка никто не получает: ни кассир, ни писарь, ни даже сам староста. Каждый из этих трех лиц выполняет свои обязанности совершенно безвозмездно. Таким образом, случается, что каждый член артели зарабатывает ежедневно от 40 и 60 коп. до 1 руб. 20 коп. и даже до 2 руб. сер.

Те же из членов артели, которые не принимали никакого участия в извозе в течение дня, не получают и никакого вознаграждения из общей дневной выручки своих товарищей. Эта мера – выгодная в том отношении, что не дает возможности членам артели, зарабатывающим какими-нибудь другими способами на стороне, брать пай или часть его из денег, вырученных трудом их товарищей по артели, – представляет, очевидно, значительную невыгоду для больных и вообще подвергающихся разным случайностям членов артели. Тем не менее артельщики, видимо, вполне довольны ею...

Вообще артельщики имеют общим делом один лодочный
извозный промысел. В частной жизни они живут отдельными хозяйствами,независимо друг от друга.
Только одна угрожающая конкуренция уже известного нам пароходика заставила лодочников северной стороны соединяться воедино...".