Русские похороны

Оригинал взят у mu_pankratov в Домовина.

Очень интересное фото Натальи Тыриной. Могилка младенца на староверском кладбище в с. Усть-Цильма. Проживают там старообрядцы поморского безпоповского согласия.
Конечно же, домовины и голбцы, ето отголоски язычества. Чтобы совместить с христианством, в них стали врезать медные иконки или кресты. К сожалению сейчас, почти со всех старых кладбищ, их украли... чтоб у воришек руки отсохли.
По могиле, можно как по компасу, понять расположение по сторонам света. Крест или голбец, ставится на восточную сторону в ноги, а покойника кладут к нему лицом, то есть- головой на запад. Жалко не видно, целиком детской домовинки, есть ли окошко на торце... у "взрослых" почти всегда делают или с торца, или на крышке, чуть вправо от головы (кстати, в глубине на фото видно).
В дохристианской традиции, в окошко приносили и еду покойнику, и вещи клали, например кузнецу- молот и щепцы, мельнику- мешки и т.д. Для младенца, отец измерял себя ниткой, и тоже клали ему через оконце, чтобы он знал, до каких размеров ему надо вырасти, когда он предстанет на Страшный Суд.( ... )

Социальное конструирование

Беседа Глеба Павловского и Симона Кордонского. Первый никакой ценности не имеет, можно смело пропускать, у него идеологическая каша в голове. Второй - один из самых ценных авторов нашего времени.

Цитаты для привлечения внимания:

"С.К. ...Мы начали с СССР, а что изменилось по сравнению с СССР, кроме того, что, мягко говоря, исчез институт критики? Единая онтология, которая обеспечивала пространство культуры, распалась на множество онтологий.

В СССР, в борьбе фундаменталистов с прогрессистами, взросла единая, но конфликтная картина мира. Сейчас появилось множество несовместимых и часто неконфликтующих картин мира, онтологий. Эти картины мира различаются, в частности и в первую очередь, тем, как они интерпретируют прошлое. Было хорошее прошлое, но где-то, когда-то, в таком-то году история пошла другим путем. И наша задача — вернуться в это хорошее прошлое, сделать его будущим. А настоящее у нас плохое, и все интеллектуалы в этом отношении предельно схожи.

Г.П.: Добавка, очень распространенная сегодня, — что да, все никуда не годится, но в принципе Россия — это отклонение. Когда-то сказали бы: «от ленинских принципов», а сейчас говорят: «от нормального пути модернизации». И есть исследования на основе двухсот государств с сырьевой зависимостью. Тебе скажут, что это временная фаза, она кончится, как только цена нефти упадет ниже определенного уровня. Она кончится, все вразумятся и вернутся нищими к тому, что в 1991 году называлось «общим путем цивилизованных наций».

С.К.: Это прогрессистская позиция. Не имеет значения прошлое, главное — светлое будущее. Это Гайдар, Чубайс — и вперед, вместе с Сахаровым. Эта позиция себя исчерпала в интеллектуальной сфере. Нет разумных людей, которые бы ее придерживались. Но начала доминировать позиция модернистов разного рода, от коммунистических до христианских.

Политическая жизнь ведь как строилась? У нас есть фундаменталисты, коммунисты, которые сейчас почти не различимы, прогрессисты и люди, для которых нет ни настоящего, ни будущего. Их называют аппаратчиками. Они живут в мире и во времени бумаг, исполнения поручений. И до относительно недавнего времени политика организационно заключалась в том, что аппаратчики в союзе с прогрессистами (времена Чубайса) выступали против фундаменталистов с коммунистами. Потом был период, когда фундаменталисты вместе с аппаратчиками боролись с прогрессистами и коммунистами. Аппарат власти собственного представления о времени не имеет и не может иметь, так как живет настоящим. Он заимствует представления о времени: сначала у прогрессистов, потом у коммунистов, потом у фундаменталистов.

Сейчас аппаратчики (и власть в широком смысле) исчерпала все возможные заимствования. Нефункциональны ни прогрессистская, ни фундаменталистская, ни коммунистическая интерпретации времени. Аппарат завис в настоящем и не может определиться ни в прошлом, ни в будущем. Аппарат потерял ощущение меры и пытается имитировать деятельность — издавать директивные бумаги — в понятийной пустоте."

"С.К. Я пытаюсь изложить гипотезу, что у нас сейчас неустойчивое состояние, это отсутствие времени. Из этого состояния возможен выход в некоторую квазисоветскую модель. Если возродится квазисоветская модель, с жесткой социальной структурой, с распределением, со всем прочим — то появится и художественная интеллигенция, и критики. То есть появится идеология, которую можно принимать или отрицать. Это один возможный вариант. Состояние, которое мы сейчас пережили.

Г.П.: В чем ты видишь наличие такой возможности?

С.К.: Переход к мобилизационной экономике, жесткая фиксация нормативной социальной структуры, отказ от системы свободного рынка потребительских товаров, распределение потребительских товаров в условиях дефицита.

Г.П.: Чтобы это работало, должен быть где-то вдали Октябрь и гражданская война. Где-то должен быть источник энергии, дисциплины, готовности подчиниться.

С.К.: Ну да. Афганистан, Сирия. Это же внешний источник энергии, который позволяет перейти к мобилизационной политике.

Г.К.: В условиях войны — да.

С.К.: Я понимаю, у нас есть сейчас единственный орган власти, Совет безопасности, и он действует так, как будто идет подготовка к войне. Потому что мобилизационный план и все остальное — это вполне вписывается."

Как это делает государство

Кирилл Серебренников, и Константин Богомолов объявили, что не хотят видеть свои спектакли на фестивале "Золотая маска".

"Это своего рода реакция на то, что продавливается достаточно грубая реформа «Маски», которая, строго говоря, ничем не вызвана.

Елена Рыковцева: А в чем смысл реформы, которая их не устраивает? Именно в ротации экспертного совета, в том, что Министерство культуры предложило этих людей? Откуда взялись эти конкретные критики, которые, как считает Богомолов и Серебренников, не слишком объективны?

Андрей Пронин: В данном конкретном случае дирекция фестиваля была отстранена от формирования экспертного совета. Было нарушено положение о премии, согласно которому кандидатуру экспертов для экспертного совета предлагает дирекция фестиваля. Там есть вообще одиозная фигура в этом списке, которая была введена туда Министерством культуры — это Капитолина Кокшенева, как она сама себя называет — эксперт Русского народного собора. Она открыто заявляет, что ее задача очистить наше искусство, наш театр от европейских влияний. В ее каких-то статьях постоянно звучат политические мотивы. Театр она, суда по всему, не знает, но постоянно борется с какой-то русофобией. Она пытается сыграть какую-то роль во многих очень делах. Это смешная немножко фигура, не очень серьезная, но то, что она оказывается в этом совете, в определенной степени, конечно, пощечина и ущерб репутации премии. Я понимаю тех режиссеров, которые не хотят пускать эту даму на свои спектакли бесплатно. Понимаю тех режиссеров, которые не хотят давать ей свои диски, чтобы она выискивала там русофобию или что-нибудь подобное, потому что она найдет, такая задача перед ней стоит".

"Гаражная экономика"

"Аппаратный ритм — это такая штука, чтобы перейти на какой-то другой, нужно довольно много времени. Потом адаптируются. И их негативизм, который был скрыт, когда они были в аппарате, начинает выходить наружу. Правда, в словах, но не в делах.

Они все оппозиционеры в аппарате. Все считают, что ресурсы делят несправедливо и им, и их ведомствам и службам достается меньше, чем «положено». Нет там людей, которые считали бы, что все правильно. Работники ЦК, приходя с работы, на кухне рассказывали, а иногда и сочиняли антисоветские анекдоты. И сейчас так же.

Ни одна из целей, которые были поставлены в государственных инвестиционных программах, не выполнена.

В стране идет очень интенсивная инновационная жизнь. Потому что государство все время пытается что-то улучшить. И все эти улучшения на фиг никому не нужны, а люди пытаются изобрести, как бы нейтрализовать эти улучшения, как государство облапошить. Как «зайти», как получить бюджетные ресурсы, как их попилить «по понятиям». Это требует огромных усилий и недюжинных способностей.

А что касается государства, те, кто зависит от бюджета, они с бюджетом в очень непростых отношениях. Государство усиливает бюджетный контроль за расходованием средств, а люди изобретают способы уйти из-под контроля. И потратить деньги там, где надо, а не там, где хочет государство.

В ней люди живут традиционным образом жизни. Хотя и он постепенно меняется. Например, мы сейчас раскапывали тему гаражной экономики.

По нашим представлениям, в стране никогда не было бизнеса. У нас вместо бизнеса существуют промыслы.( ... )

Запад как религиозное понятие

«Иностранное для россиян символизирует жизнь в раю, россияне хотят не стать гражданами, а просто жить в раю».

Симон Кордонский

Симон Кордонский о Русской Идее и СССР

...При советской власти были советские сословия рабочих, крестьян и служащих — со множеством внутренних различений. Со всеми наворотами, в том числе и идеологическими. Они исчезли с распадом СССР. 10 лет население страны постепенно расслаивалось на богатых и бедных, возникало классовое общество, в котором сословное деление уже не имело особого смысла. При этом оставшиеся советские сословия, военнослужащие, бюджетники — врачи, учителя и все прочие — оказались в страдательном положении, ведь денег в бюджете для выполнения наследованных от страны Советов социальных обязательств не было. Начались «марши кастрюль», и власть с приходом нового первого лица решила позаботиться о благе народа. Чтобы обеспечить ресурсами тех, кто был обижен в ходе строительства капитализма, нужно было забрать ресурсы с рынка и распределить их тем, кто пострадал. Собственно, вот эта точка — переход от уравнительной (капиталистической, рыночной) социальной справедливости конца ХХ века к распределительной (социалистической) социальной справедливости начала ХХI века — и послужила переломом, после которого начала формироваться новая социальная структура, уже постсоветская и тоже сословная.

— Так литература в этой сословной структуре какую картину мира отражает? Это не идеология, это не картина истины во всей ее полноте…

— В этой структуре вообще нет места идеологии.

— Вот именно. Почему?

— Там есть место русской идее, интегрирующей идее.

— То есть для вас «русская идея» — не идеология?

— Нет-нет-нет!

— А что тогда?

— Это некоторый феномен, который должен объединить все сословия в гармоничное и неконфликтное целое. Ведь сословная структура не предполагает демократии и ее институтов, она предполагает соборность решения проблем, когда уполномоченные представители всех сословий, как на съездах КПСС, собираются вместе и делят бюджет. Съезд КПСС интегрировал идею о построении социализма в отдельно взятой стране, а в последние годы существования СССР — социализма с человеческим лицом. Так вот, сейчас налицо дефицит такой интегрирующей идеи.( ... )

Гайдар, и всё такое

Я из тех, кто отказался от предложения Алексея Головкова войти в состав правительства Гайдара. В середине ноября 1991 года достаточно подробно изложил свои мотивы в статье в «Независимой газете».

Рассуждения о том, что при Гайдаре было хорошо, а сейчас все плохо очень напоминают по стилистике брюзжание старых коммунистов об исчезнувших «нормах ленинской партийной жизни».

Андрей Колесников пишет о Пономареве как исключении, реликте. Но я то помню другое: десятки мелких чиновников бывшего ЦК КПСС , обслуживающих реформаторов на Старой площади, заботливое сохранение ими информационной и обеспечивающей инфраструктуры ЦК, его документооборота и многого другого. В частности, конкуренцию между реформаторами за кабинеты на Старой площади.

К апрелю 1992 года новоявленные реформаторы заселили цековские дачи, освоили вертушки и существенная часть их превратилась в ухудшенное подобие прежних обитателей этих кабинетов.

Колесников ставит в заслугу реформаторам отпуск цен, свободу торговли, приватизацию и финансовую стабилизацию. Но Андрей Илларионов, исследуя документы ЦК, показал, что цены были бы отпущены в любом случае. Это не заслуга реформаторов, а пассивное следование экономической логике. А то, что вину - и лавры – за это получили реформаторы, так это ирония истории.( ... )