Нет, без мужиков никак нельзя, — отрезала С. Н. Она сделала этот глубокомысленный вывод после пожара в дачном поселке, которому была свидетельницей и в определенном смысле участницей* — О доме и речи не шло, чтобы спасать его — полыхнул как спичка в такую жару, — но там остался дед! И все мы ужасались и рыдали, что он там внутри, и кричали, ну, Юлька за иконой сбегала, и мы с ней вокруг дома носились, Люська яйца пасхальные в огонь бросала... А мужики!. . Я, конечно, от волнения и слез ничего не воспринимала, но возмущалась, как они медлят, буквально еле двигаются, по ведерку воду носят! И вдруг смотрю — уже деда вываливают из окошка! Оказывается, они ведерками пролили коридорчик в огне и кто-то смог туда нырнуть... понимаешь, вроде не сговаривались, но ведь каждый встал на своем месте, и по порядку, без шума... О, потом уже всплыла в памяти потрясающая деталь: наш сосед полковник пришел в перчатках, с топором и своим ведром! Знал заранее, с чем ходят на пожар, представляешь?!
Нельзя не признать, что так действовать, по плану (ну там стратегия, тактика) — мы не способны: эмоция “удушливой волной” мгновенно смывает крупицы здравого смысла и несет нас неведомо куда, ввергая в водоворот страсти и потопляя в ее ненасытной пучине — впрочем, если не встретит преграды; ( дальше )